Слушайте, я начинаю уже путаться: что выкладывала, что видела у других, а чего еще не было


+6

@темы: Зосан, One Piece

+6

@темы: Зосан, One Piece

Как я люблю Семь обличий Ямато Надэшико. Сегодня подарили Кёхейчика. Невероятно счастлива

01.07.2014 в 14:17

Пишет  AkuBaka:


51.  Marmaladica


URL записи

@темы: подарки

Я так расстроилась из-за Мексики. Поэтому выбрала милые картинки, чтобы хоть как-то себе поднять настроение


+5

@темы: Зосан, One Piece

А я свою неделю Зосанов начну с недавно появившегося артера на пиксиве.
Она рисует одни скечики-почеркушки, но такие живые и милые.


+6

@темы: Зосан, One Piece

Вышли Ван Пис украшения. Хочу кулончик с сердцем Санджи Мне кажется, у него самый красивый.

@темы: One Piece

Шикарная панорама Токио в 360° - можно рассмотреть даже лица людей На балкончиках висят школьные формы, в парке гуляют люди, в офисах пьют кофе, все такое интересное.

360gigapixels.com/tokyo-tower-panorama-photo/

@темы: Japan

Два вкусных пвп фика от Внезапного Санты.
Вот бы этот праздник и не заканчивался.

Пишет  One Piece Santa:

Для: RaetElgnis и Marmaladica

Название: Семнадцать часов
Автор: Внезапный Санта
Бета: Рождественский Эльф
Персонажи/пейринг: Ророноа Зоро/Санджи
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: NC-17
Размер: мини (1 588 слов)
Предупреждение: UST, таймлайн пост-Триллер Барк, возможно небольшое отклонение от канона
Комментарий автора: Санта шлет вам привет и желает всего самого зелено-желтого в новом году!

читать дальшеУчитель часто повторял – терпение каждого человека имеет пределы. Постигните свои – и сможете шагнуть дальше. Зоро некогда было думать о такой ерунде – он хватался за мечи, когда злился, раздражался, вставал не с той ноги, был с похмелья, зарабатывал деньги или просто хотел подраться. Иногда – всерьез, порой – в шутку, но всегда с удовольствием, особенно, когда противник был сильнее.
А терпение – кому оно вообще нужно.
И все же Зоро пришлось познать пределы своего терпения. Примерно семнадцать часов, точнее подсчитать не вышло. Все это время Санджи следил за ним, преследовал его во всех уголках их такого небольшого, оказывается, корабля и окрестных лесов Триллер Барка, постоянно дергался, пытаясь поддержать, поймать и подставить лучший кусок мяса. Последнее, правда, не раздражало – но это только в виде исключения. Остальное бесило до чертиков.
Сначала Зоро думал с ним подраться, потом оставил эту мысль как бесполезную – один удар – и раны откроются, его снова вырубит на несколько дней, в которые команда останется без защиты. Этого он допустить не мог – он должен сосредоточиться на выздоровлении, чтобы как можно скорее стать сильнее и суметь защитить всех в следующий раз. В том, что до этого самого раза осталось совсем немного времени, Зоро не сомневался. Чутье на полную жопу появлялось у него редко, зато не подводило ни разу.
А Санджи продолжал ходить и смотреть, следить и ждать, что он оступится, упадет в обморок, как томная дева, помрет на месте или еще чего. Это злило даже больше, чем собственное бессилие. Нашел себе еще один объект для заботы, скоро, того и гляди, начнет смотреть с сердечками в глазах и вилять хвостом, как перед Нами, Робин и любой мало-мальски симпатичной телкой с сиськами.
Некстати вспоминались руки Санджи – уверенные, теплые, пахнущие дымом, пылью и кровью – хотя там, на поляне, все провоняло кровью. Вспоминалось, как он поймал Зоро, когда проклятое слабое тело отказалось стоять прямо, а глаза закрылись сами собой. И все же, до того, как мир померк, Зоро успел увидеть нахмуренную бровь – аж завитушка изменила изгиб – плотно сжатые губы и очень-очень серьезный глаз. Смешно. Санджи – серьезный глаз. Почему-то именно эта мысль билась в голове Зоро в тот момент, когда он отключился – и тогда, когда пришел в себя. Интересно, что было между этим? Может, он звал тупого кока? Зоро серьезно раздумывал над такой возможностью, но пришел к выводу, что уже знал бы обо всех своих бредовых бормотаниях, если бы они коснулись Санджи. И все же – чего он никак не отстанет-то? Ничего же не случилось. Все хорошо.
Зоро повторял мантру про «ничего не было», «ничего не случилось» и «ничего не происходит» почти час, прежде чем уснуть. И все это время чувствовал в темноте взгляд Санджи. Тот лежал на соседней койке и пялился на него, почти не дыша и не издавая никаких звуков, как чертов удав.
Когда Зоро проснулся, взгляд Санджи никуда не делся. Этот тупой кок вообще не спал что ли? Или это Зоро выдрыхся на полгода вперед, пока лежал в отключке? Зоро огляделся, стараясь не сбиться с дыхания, чтобы не привлекать внимание. Ночь еще не кончилась, но силуэт Санджи выделялся на фоне неба. Было странно не видеть привычного огонька сигареты и не чувствовать пропитывающий помещение дым. В спальне кроме них никого не было – все тусовались на острове в компании спасенных пиратов и подозрительного старикана напоследок перед отплытием к острову Рыболюдей.
Санджи отошел от иллюминатора и присел рядом с ним. Вздохнул едва слышно и прикоснулся ко лбу Зоро тыльной стороной ладони. Тогда-то Зоро и прикинул, сколько уже терпит эту бредовую недоистерию.
Семнадцать часов. Так мало, и в то же время практически вечность.
– Эй, кок, – хрипло произнес он. – Я не сплю.
– Я знаю, – тихо ответил Санджи. Рука его по-прежнему лежала где-то рядом со щекой Зоро, и это нервировало сильнее, чем Зоро хотелось признавать.
– Какого хрена? – поинтересовался он, прекрасно зная, что вопрос не нуждается в дополнительных пояснениях. Ну и говорить было тяжело – в горле пересохло.
– Пить хочешь? – Санджи не удостоил его ответом, отчего Зоро еще раз прикинул свои возможности в благородном деле надирания задницы соседу. В принципе попробовать можно. Только сначала попить. Подумав об этом, Зоро понял, что уже на полпути к дзену, о котором говорил учитель.
– Валяй, тащи сюда свой чай и не думай, что я вырублюсь и забуду тебе врезать.
Санджи усмехнулся, поднялся и через секунду вернулся с чашкой чего-то даже отдаленно не напоминавшего саке и снова присел рядом. Зоро приподнялся, морщась от тянущей боли в царапинах, ровным ковром покрывавших тело. Потянулся к чашке и вздрогнул, соприкоснувшись пальцами с ладонью Санджи. Тот интерпретировал эту дрожь по-своему и тут же подхватил Зоро под спину, почти в том же месте, где держал тогда. И руки у него по-прежнему были теплыми и надежными.
На этой мысли терпение все-таки лопнуло. Зоро закашлялся и завопил, перебудив, наверное, весь Треугольник.
– Какого хрена ты обращаешься со мной как с немощным засранцем?! Я здоров, не помер, чего тебе, блин, еще надо?
– Такого хрена, что ты полез на Шичибукая и чуть не помер, тупая бесполезная водоросль! Если ты сдохнешь сейчас, я буду в этом виноват и не прощу себя до конца дней!
Они тяжело дышали, почти сталкиваясь лбами – два барана, как любила говаривать Нами.
– Я не сдохну. Ни сейчас, ни в ближайшее время, – очень серьезно сообщил Зоро и тут же снова сорвался на крик. – Но это не значит, что надо со мной носиться как с инвалидом!
– Ты весь в бинтах, бледнее зомби и трясешься на ветру! Не вздумай командовать, что мне делать и как заботиться о тебе, придурок!
– Так сними эти сраные бинты! Давай!
– А вот и сниму, сиди смирно и не вякай! Вырубишься – будешь у меня месяц бульон с ложечки пить, понял?!
С этими словами Санджи начал разматывать бинты слой за слоем, ловко, умело и быстро. «Наверное, это похоже на какие-нибудь кулинарные штучки», – отстраненно подумал Зоро за секунду до того, как пальцы Санджи задели его сосок.
Почему-то Зоро был уверен, что раз Санджи столько всего делает руками, в том числе и опирается на них во время атак, то пальцы у него должны быть шершавыми и в мелких шрамах от ножа и камней. Оказалось, что пальцы у Санджи гладкие и очень горячие. Настолько, что легкое прикосновение вызывает волну теплых мурашек, предательски скатывающихся от груди в пах. Зоро старался дышать спокойно и размеренно, вспоминая правила медитации, но все полетело к черту в тот момент, когда Санджи почти прижался к нему, развязывая узел на спине. Последний слой бинтов с шорохом упал на бедра, ладонь Санджи прошлась по коже, опаляя жаром, и Зоро почувствовал себя совершенно, абсолютно голым. Он втянул воздух между зубами и постарался подумать о чем угодно, кроме внезапно накатившего возбуждения, рук Санджи, его дыхания, запаха и тепла, исходящего от его кожи.
– Видишь, ты дрожишь, – тихо и слишком неуверенно произнес Санджи, подрастерявший вдруг свой запал.
– Да, – Зоро всегда умел признавать поражение. Особенно когда противник держал руку у него на сердце и чувствовал биение пульса.
Он не сдержался и тоже положил ладонь на грудь Санджи. Тот вздрогнул, сердце застучало сильнее.
– Ты тоже, – зачем-то озвучил очевидное Зоро.
Вместо ответа Санджи качнулся вперед и поцеловал его. А Зоро, вместо того, чтобы дать ему под дых, ответил.
Санджи все-таки курил этой ночью, или может, вкус табака въелся в его губы, а теперь еще и в губы Зоро. Впрочем, ему было наплевать, в тот миг он ничего не хотел так сильно, как вечно ощущать этот вкус, этот запах и осторожные, почти нерешительные касания пальцев Санджи. Тот гладил его по спине, задевая старые и свежие шрамы, а другой рукой водил по волосам – щекотно и до чертиков возбуждающе. Зоро сжимал его плечи, притягивая к себе, почти укладывая его на себя, но Санджи неожиданно воспротивился.
– Нет, стой, давай по-другому.
Зоро хотелось рыкнуть в ответ что-то вроде «Я не неженка, твою мать, и я уже здоров!», но он проглотил возражения, когда ладонь Санджи прошлась по его члену.
Зоро вскинул бедра, помогая развязать пояс и приспустить брюки, и тут же потянул вниз молнию на штанах Санджи. Оставшись обнаженными, они замерли, тяжело дыша и почти соприкасаясь лбами. «Как в споре, только в миллион раз круче», – решил Зоро, а после в голове не осталось связных мыслей.
Они дрочили друг другу резко, быстро, не заботясь об удобствах и смазке, их дыхание и стоны смешивались, бились о стены каюты и эхом отдавались в голове. Кончили они тоже почти одновременно, пачкая пальцы, животы и простыни вязкой спермой. У Зоро закружилась голова, и он, не думая о слабости и последствиях, прислонился лбом к влажному от испарины плечу Санджи. А тот, не говоря ничего, притянул его к себе и поглаживал спину, согревая, до тех пор, пока не выровнялось дыхание.
– Надо вытереться, – задумчиво произнес Санджи. Зоро молча нащупал какую-то тряпку и вложил ее в ладонь Санджи. Тот скривился.
– Этим будешь вытираться сам.
Зоро посмотрел вниз – Санджи сжимал в руке его трусы.
– Ты только что дрочил мне, а теперь брезгуешь вытираться моими трусами?
Вместо ответа Санджи скорчил такую комичную рожу, что Зоро не удержался и заржал. Санджи, подумав секунду, присоединился к нему.
Когда они, отсмеявшись и сбросив бинты и одежду на пол, улеглись на койку, а Санджи, наконец, закурил, Зоро произнес, тихо и очень серьезно, как тогда, на поляне в Триллер Барке:
– Все это было, тупой кок.
– Конечно, было, идиот, – казалось, Санджи удивлен тем, что он решил уточнить. – Все это было, и хрена с два ты теперь от меня куда-нибудь денешься.
Зоро ухмыльнулся и ничего не ответил. Ему и не надо было. Закрывая глаза, он подумал, что чувство полной жопы может идти куда подальше.

URL записи


Пишет  One Piece Santa:

Для: Marmaladica

Название: Секс и мясо
Автор: Внезапный Санта
Бета: Рождественский Эльф
Персонажи/пейринг: Портгас Д. Эйс/Монки Д. Луффи
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Размер: мин (1 373 слова)
Предупреждение: таймлайн Арабасты
Комментарий автора: менее тупого названия автор придумать не смог С праздниками!

Читать дальшеСтарший брат должен все делать первым: первым научиться ходить, первым сказать – я стану крутым пиратом и первым уйти в море. Старший брат должен научить тебя драться и поставить тебе самый первый фингал под глазом, должен научить тебя пить и помочь на следующее утро. Должен показать, как стрелять на поражение, пусть вы оба ни разу не попадете. И целовать тоже должен первым. Так положено, на то он и старший.
Вообще, если говорить честно, Луффи не ждал, что Эйс вдруг его поцелует. Это вышло само собой и было самым правильным из того, что вообще происходило в жизни Луффи. За исключением, конечно, того дня, когда он отправился в путешествие, но это и не обсуждается.
Они сидели у подножия скалы — сегодня была их очередь дежурить, пока остальные спят. Точнее, очередь Луффи, но Эйс сказал, что тот все равно уснет, так что он пойдет поддержать младшего братишку. Луффи рассказывал о том, какую крутую здоровенную монстрятину завалил сегодня, Эйс смеялся, а потом вдруг повернулся к нему, накрыл губы пальцем и наклонился близко-близко.
Целовать Эйса оказалось круто, лучше, чем прыгать с мачты на палубу или гоняться за чайками. Даже круче, чем пиратские завтраки от Санджи, хотя нет, насчет мяса надо было подумать. Хорошо, что Луффи не любил заморачивать себя сравнениями, он вообще не любил много и долго думать, сомневаться и метаться. Куда проще пойти и сделать – а потом уже разбираться с последствиями.
У него был очень небольшой список принципов и «так положено», но те, что были, он соблюдал всегда. Иначе будет скучно и неинтересно. Этому его тоже научил старший брат. До того он и не думал даже, что можно вот так просто подойти к Эйсу, притянуть его к себе и прижаться губами к губам. Хотя вообще идея Луффи понравилась, и он тут же воплотил ее в жизнь. И это был их второй поцелуй.
Днем в Арабасте стояла такая жарища, что Луффи казалось, еще немного – и язык выпадет изо рта, а сам он сплющится и ссохнется, как старая коряжка. Он даже попробовал пару раз – получится ли выдохнуть весь-весь-весь воздух и стать меньше, но не вышло. Зато получалось немного утолить жажду, если съесть кактус. Правда, что было потом, Луффи помнил плохо.
Зато ночами тут становилось холодно. Ледяной ветер бросал в лицо песчинки, продувал даже самую плотную одежду. Они останавливались на ночлег под навесами из гор и холмов, спали вповалку и все равно мерзли. Было так холодно, что Луффи не мог ни о чем думать, кроме как о том, чтобы поскорее уже набить морду Крокодайлу — может, хоть это помогло бы согреться. Мягкий и теплый Чоппер уже не спасал, хотя Луффи обматывался вокруг него всем телом.
А с Эйсом было тепло. От него исходил жар, как от солнца, но приятнее, хотелось забраться ладонями под его майку, прижаться крепко-крепко и уткнуться носом в плечо. Как в детстве, когда Луффи отрубался от бесконечных игр и беготни, а Эйс тащил его домой на себе, только в сто раз лучше.
И губы у него были горячими, и дыхание – почти обжигающим. Чувствовалось, как бьется под кожей пламя, мгновение – и оно загоралось на кончиках пальцев Эйса, освещая его лицо, растрепанные волосы, веснушки, улыбку и глаза. Луффи видел свое отражение в глазах Эйса – привычное и в то же время совсем незнакомое. Перевернутое – он встал на голову, чтобы посмотреть, как оно себя поведет, но коварное отражение перевернулось вместе с ним. Эйс засмеялся и притянул Луффи в объятия, целуя снова и снова.
Он не заметил, как оказался сидящим на коленях у Эйса, обхватывая его талию ногами и плотно прижимаясь к паху. Не заметил, как ладони Эйса забрались под накидку и жилетку. Только почувствовал обжигающе-горячие прикосновения, а потом ему наконец стало тепло. Настолько, что он сбросил с головы платок и попытался снять накидку, но Эйс удержал.
Луффи недовольно поерзал, вызвав у Эйса тихий не то смешок, не то стон, но тут же отвлекся, потому что Эйс провел языком горячую влажную линию у него за ухом. Луффи сбросил его шляпу за спину и зарылся пальцами в волосы, притягивая Эйса к себе. Они снова целовались, забыв о ветре и холоде, и было бесконечно охренительно круто.
Жар растекался по телу яркими волнами, от рук Эйса, от губ Эйса, от груди Эйса, к которой Луффи прислонился, выгибаясь, когда Эйс прикусил кожу на его шее. От этой точки жар тек прямиком к члену, казалось, еще немного, и шорты попросту лопнут. Невыносимо хотелось раздеться, освободиться и подрочить уже наконец. А еще — подрочить Эйсу. Они миллион раз видели друг друга голыми — и в детстве, и потом, чего стесняться-то. Но сейчас почему-то было очень важным увидеть Эйса без одежды, прикоснуться к нему, потрогать, погладить, попробовать на вкус. Особенно — попробовать на вкус.
Луффи не привык отказывать себе в том, чего хотелось. И ждать тоже не привык. Он рванул застежку ремня Эйса — почему-то казалось, что он не поддастся, но замок расстегнулся мгновенно — вжикнул молнией и тут же запустил руку под плотную ткань шортов — так нетерпелось скорее коснуться кожи. Эйс запрокинул голову и тяжело задышал. Член у него был еще горячее, чем руки, а выступившая смазка — соленой на вкус, будто он долго-долго плавал в море, а потом обсох на солнце. «Крутое сравнение», — подумал Луффи и тут же озвучил свою мысль.
Эйс засмеялся, останавливая его руку, приподнялся, стаскивая шорты, и одним движением расстегнул штаны Луффи. Слегка толкнул его, укладывая на песок, и сжал член.
Теперь уже Луффи застонал, перед глазами стало темно, бедра сами собой вскинулись, и он толкнулся в кулак Эйса.
— Не так быстро, братишка, — прошептал тот и наклонился, обжигая дыханием головку. — Я тоже хочу попробовать.
От его языка по телу разлилось пламя. Луффи даже приоткрыл один глаз, а потом — второй, чтобы проверить, не загорелся ли он. Нет, не загорелся. Но сам Эйс светился изнутри, и это было так странно, что закрыть глаза обратно просто не получилось. Луффи смотрел, как Эйс облизывает его член, втягивает в себя, оглаживая рукой бедра. Смотрел, как внутри него, где-то в солнечном сплетении, разгорается огонь. В этом свете было видно, наверное, каждую веснушку на щеках и носу Эйса. А еще — как на его члене выступают прозрачные капли смазки. Луффи перегнулся и слизнул одну, отчего Эйс задрожал, выпустил член изо рта, приподнялся, снова усаживая Луффи на себя, и впился в губы Луффи поцелуем, прокусывая острыми зубами кожу.
Эйс придерживал его под спину одной рукой, а второй дрочил, сжимая оба их члена в кулаке. Луффи накрыл его ладонь своей, ускоряя ритм и подаваясь бедрами еще ближе. Эйс в ответ сжал руку сильнее, в его глазах мелькнул отсвет пламени, живот стал совсем-совсем горячим, а над губой выступил пот. Луффи слизнул его и скользнул языком в рот Эйса. Они целовались и целовались, пока в легких не закончился воздух и единственным желанием, овладевшим Луффи целиком и полностью, не стало кричать от восторга, пока не лопнет.
Кончил он первым, когда возможность лопнуть от восторга стала почти реальностью, вскрикнул, задрожал весь от макушки до пяток и брызнул спермой на живот Эйсу. Тот со стоном последовал за ним, на спине у него вспыхнуло и тут же погасло пламя, даже пальцы обжечь не успело.
Эйс упал на спину, укладывая Луффи на себя. Было тепло, уютно и охренительно хорошо. Луффи подумал и решил, что секс с Эйсом точно лучше даже пиратского завтрака. С этой мыслью он и уснул.
Они поднялись, когда уже почти рассвело. Оделись, а потом снова целовались, и невозможно было оторваться. Эйс остановился первым, сказав, что скоро все проснутся и смущать леди не по-мужски, рассмеялся, увидев недовольную морду, которую скорчил Луффи, и замотал ему голову платком, нахлобучив сверху шляпу.
Замер, критически оглядел его, а потом вдруг покраснел. Точно-точно, Луффи уже и забыл, когда видел это в последний раз, и даже заволновался, пока Эйс не начал говорить.
— Черт, кажется, я подпалил твой шарф. Давно не было такого, не было так... — пробормотал он, ероша волосы. — Прости, братишка.
— Фигня, — широко улыбнулся Луффи. — Будет как память.
— Отличный сувенир, — улыбнулся в ответ Эйс, приобнимая его за шею. — Пойдем? Ты наверняка жутко голодный, как всегда по утрам.
В животе у Луффи заурчало, и он решительным шагом направился к ущелью, у входа в которое они дежурили ночью.
— Эй, Санджи! Просыпайся! Где наш пиратский завтрак? Я хочу мяса!
Уплетая завтрак, Луффи решил, что сравнивать секс с мясом неправильно. В конце концов двойную порцию мяса на утро после секса найти можно всегда.

URL записи

@темы: подарки, Secret Santa, One Piece